В «Грачах» у корпуса каждого старшего пионерского отряда, на заасфальтированной площадке, стоял теннисный стол. Рядом с ним находилась замечательно большая и прочная бульварная скамейка, на которой страждущие сыграть очередную партийку в теннис, коротали время, в ожидании своей очереди. Помимо основной, спортивной функции, у теннисного стола была еще одна замечательная особенность, которую использовали вожатые и педагоги в тайне от пионеров значительно позже после вечернего отбоя, когда пионеры крепко засыпали. Со стола снималась теннисная сетка, несколько крепких и задорных молодых рук переносили этот стол на пару метров к скамейке и, созданная таким образом спортивно - мебельная композиция, превращалась в изумительное место для культурного отдыха и застолья. Народу на скамейке могло разместиться много, еды и жидкости на столе можно было расположить тоже весьма изрядно.
Итак, 1978 год - вторая или третья смена, очередной поздний вечер. Пионеры видят сны. У корпуса второго отряда на быстро созданном и накрытом достархане всякая вкуснятина плюс несколько бутылочек. В мероприятии принимают участие вожатые и педагоги первых трех пионерских отрядов и муж педагога второго отряда, чем собственно и объясняется место действия – второй отряд. Кто не помнит, он как раз находился между первым и третьим не только по порядку, но и территориально. Так как педагогический персонал лагеря всегда на посту, то периодически, то в одну сторону, то в другую резко отлетают вожатые на предмет бдения здорового пионерского сна, после чего, под очередной тост употребляется с радостью национальный русский продукт и… всем хорошо и приятно. Выпита уже пара- тройка бутылок, начата очередная, и у нас еще есть! Неожиданно появляется старшая вожатая в сопровождении своего охранника Бима, зверя бульдожье-какой-то там породы. Она тоже бдит порядок и здоровый пионерский сон, а так как везде полный ажур, то и старшая вожатая имеет полное право на свою толику угощения. Все в расслабоне, мирная дружеская беседа, выпивание и закусание, все довольны, собака Бим тоже. Он вообще очень радостный и добрый пес, виляет обрубком хвоста и радуется жизни, получив от кого-то из участников вечеринки кусочек колбасы. Идиллия…
Но, чу… Бим принимает боевую стойку, через пару секунд и мы, человеки, слышим легкое периодическое поскрипывание велосипедных педалей. Ушаков Константин Леонидович, начальник п/л «Веселые грачи» тоже не спит, а бдит за порядком, объезжая территорию на велосипеде. Так как «на то и щука в пруду, чтоб карась не дремал», а «карась», как вы понимаете – мы, вожатые, то со стола моментально сметаются пара нераспечатанных бутылок, которые прячутся тут же в траве у стволов деревьев. Подъехавшего начальника все встречаю дружным , но фальшивым хором; «Что ж Вы, Константин Леонидович, так поздно приехали!? Вот из двух (ха-ха) бутылочек на всех мы уже полторы выпили и осталось совсем чуть-чуть!». Естественно, если не можешь пьянку прекратить – возглавь ее, иначальник присоединяется к коллективу, и на всех девятерых участников поровну разливаются оставшиеся грамм 250, максимум 300. Закусываем, закуриваем, а дальше примерно такой разговор… «Вот, хорошо бы еще грамм по 100, а то и по 150! Но, вот жалость какая – больше нет!» При этом, естественно, все выразительно поглядывают на начальника-велосипедиста. Поняв намек, Константин Леонидович достает ключ от своей директорской хаты и просит меня сгонять к нему, взять в баре бутылочку (я самый молодой среди участников, да и в 1973 году был у него в 3 отряде, где он тогда еще выступал пионервожатым). Старшая вожатая, моментально сориентировавшись (типа и тут она не просто выпивает и отдыхает, а работает с педперсоналом и бдит) вызывается сходить со мной, заодно проверить по пути октябрят!!! Свистнули Биму, двинулись в поход и обход.
Проходя мимо лагерной линейки по тропинке между кустами, собака Бим зарычала и уткнулась носом в кусты, откуда раздалось пыхтение и кряхтение – еж! Колючий был мною быстро пойман. Это оказался не еж, а целый ЕЖИЩЕ!, матерый и здоровенный. Так как выпили мы не полторы бутылки, как уверяли начальника, а несколько больше, и хмель уже был весьма и весьма…, то возникла блестящая мысль поселить колючего в доме начальника! Сказано-сделано! Попискивая от восторга от своей находчивости, принесли зверя в дом, зашли в директорскую спальню и сунул я этого бедолагу прямо под одеяло в кровать товарища Ушакова. После этого в баре взяли бутылочку и вернулись на базу. Там хлопнули ее, потом достали запрятанные. Тут уже захмелели все совсем основательно и поняли, что пора расходиться. Навели порядок, обеденный стол вернули в спортивную жизнь, посмотрели на велосипедные вензеля начальника, пожелали между собой ему успешно добраться до дома, не свалившись, и разошлись спать.
Утро, семь тридцать! По заведенному распорядку дня это время для пятиминутки-совещания, где оперативно обсуждается предстоящий день, мероприятия и пр. Начальника нет, ведет пятиминутку старшая вожатая. Восемь – горн, подъем пионеров, зарядка, уборка постелей, умывание, построение на утреннюю линейку. Восемь сорок пять – линейка, подъем флага – начальника нет! Девять тридцать – пионеры позавтракали, ушли в отряды наводить порядок, мы, вожатые, педагоги первого и второго отрядов в компании со старшей вожатой доедаем завтрак и степенно обсуждаем непонятное отсутствие начальника. Высказываются ехидно печальные предположения, что начальник совсем себя на работе не бережет, вкалывает и днем и ночью, вот поэтому, наверно, и умотался до предела. Появляется начальник. Вид его ужасен!!! Взъерошенный, глаза красные и очумевшие, возмущение из него, сказать что прет, не сказать ничего! Оно фонтанирует и извергается. Страстный монолог сводится к тому, что он вчера очень уставший ночью вернулся домой, не включая свет разделся и упав в кровать, моментально заснул. Утром, проснувшись, долго не мог понять – почему он такой липкий, зеленый и чем это, собственно говоря, пахнет?! И какой гад подсунул ему в кровать ежа, который, толи от страха, толи от старости обоср- л ему не только постель но и всю уютную спальню?! И вообще, из-за этого он не смог вовремя прийти на пятиминутку, линейку и т.д. Естественно, все слушатели были в курсе вечерних событий, но никому в голову заранее не могли прийти мысли о таком замечательном и стремительном развитии событий. С совершенно серьезным выражением лица я высказал предположение, что уважаемый Константин Леонидович наверное просто забыл вчерашний вечер. Может он сам, возвращаясь домой, поймал этого ежа, чтобы утром отнести его в пионерский зооуголок на радость детям, а ежик ночью от одиночества залез сам в кровать и … Столь наглое предположение начальник категорически отверг. Более того, он выдвинул единственно возможную гипотезу, что это я, когда ходил за бутылкой ему ежа и подсунул, и гад я и вообще…, должен идти и мыть пол его спальни от ежиной зелени. Честно глядя ему в глаза, я высказался в том духе, что это не я, как я мог и т.п., но… Вы начальник, а я вожатый, да еще и молодой, и власть и сила на его стороне, и он мне может приказать. Именно и только поэтому я подчиняюсь и иду мыть его пол, но я эту несправедливость запомню!
Конечно, я помыл пол (я-то четко знал, с кем конкретно еж ему устроил веселье, а совесть у меня была всегда). Вожатые мне подыграли, встав на сторону «невинно» обвиненного коллеги, тем самым заклеймив начальственную несправедливость. Через день, после отбоя, начальник уже без велосипеда пришел во второй отряд с двумя бутылками, которые мы и распили дружным коллективом, а про ежа и правдивое свое участие в этой истории я рассказал Константину Леонидовичу много лет спустя, когда сам уже работал во ВНИИНП и наши с ним кабинеты находились через стенку. |